Инвалиды в России: на пути к равным возможностям

Россия подписала Конвенцию ООН о правах инвалидов 24 сентября 2008 года. Какие практические действия стране необходимо предпринять для исполнения принципов Конвенции и ее ратификации? Существуют ли препятствия для людей с ограниченными возможностями в получении образования и участии в рынке труда? На эти и другие вопросы ответили участники интернет-конференции «Инвалиды в России: на пути к равным возможностям», организованной Представительством ООН 12 декабря в агентствае РИА-Новости накануне годовщины принятия Конвенции 13 декабря 2006 г. Один из них, Олег Николаевич Смолин, депутат Государственной Думы РФ, заместитель председателя Комитета по образованию Госдумы РФ, вице-президент Всероссийского общества слепых и Первый вице-президент Паралимпийского комитета России, будучи инвалидом первой группы по зрению, своим личным примером вдохновляет наше общество на преодоление тех социальных барьеров, которые возникают у человека в связи с состоянием его здоровья. Вторым участником стал известный эксперт доктор экономических наук Евгений Шлемович Гонтмахер, профессор, руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН, член Правления Института современного развития. За ограниченное время конференции спикеры смогли ответить на 15 вопросов из почти 70, поступивших из 10 регионов России и даже из-за рубежа.

Вступительным словом конференцию открыл депутат Госдумы Олег Смолин. Декада инвалидов, что в декабре отмечается во всем мире, сказал он, – это хороший повод для власть предержащих вспомнить о том, что у них есть такая категория подзащитных, которая охватывает каждого десятого гражданина в Российской Федерации. Депутат назвал некоторые подвижки к лучшему в положении инвалидов за последнее время. Президент России Дмитрий Медведев дал согласие воссоздать Совет по делам инвалидов при Президенте Российской Федерации. 9 октября в беседе с фракцией компартии Российской Федерации в Госдуме Владимир Путин дал согласие встретиться с руководителями общественных организаций инвалидов и депутатами, представляющими их интересы в парламенте. Есть и другие подвижки. «Но подвижки эти, с моей точки зрения, не успевают за развитием экономического и социального кризиса в нашей стране», – подчеркнул Олег Смолин.

Виктор, Лучегорск: – Есть ли специальные проекты по интеграции инвалидов в общество?

Руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН профессор <Евгений Гонтмахер: – Формально говоря, такие проекты есть, начиная от федеральной целевой программы по социальной защите инвалидов, которая реализуется уже много лет. Есть региональные программы, но они неравноценны: все зависит от воли губернаторов и возможностей регионов. Но пока рано говорить, чтобы это была некая система, в которой любой инвалид может получить поддержку. Как раз подписание Россией Конвенции и ее реализация в полном объеме и может создать условия для того, чтобы эти проекты касались каждого, кто должен в этом участвовать.

Владимир Салит, Томск: – С принятием Конвенции, чего ждать российским инвалидам в сфере образования завтра и ближайшие 3 года?

Олег Смолин: – В настоящее время мы подготовили текст закона о внесении изменений в законодательство в части образования лиц с ограниченными возможностями здоровья. Работали вместе с министерствами, с общественными организациями инвалидов; тем не менее, получили отрицательное заключение Правительства из-за позиции Министерства экономического развития и торговли и Минфина, которые считают, что 2,5 миллиарда рублей на инвалидов – это очень много. Что в законопроекте? Много важных идей. Скажу только об одной: праве выбора родителей, в каких условиях будет учиться их ребенок. Мы не считаем правильным механически разламывать систему специальных образовательных учреждений, которая существует в Российской Федерации. Но мы точно так же уверены, что каждому родителю, который хочет, чтобы его ребенок учился в инклюзивных условиях, такое право было предоставлено. Государство обязано создавать условия для образования и в специальных, и в обычных инклюзивных образовательных учреждениях. Это ключевая идея законопроекта, поддержанная абсолютным большинством организаций. И мы надеемся, что Конвенция поможет нам ускорить принятие закона.

Владимир Иванов, Орел: – Почему у нас, стоит инвалиду постараться улучшить свою жизнь, устроиться на работу, или стать предпринимателем, так его тут же лишают социальных выплат, например, доплаты по уходу за инвалидом?

Олег Смолин: – Человек, если он реабилитирует себя, должен не наказываться, а поощряться. В конце концов, работая, он создает не только для себя условия, он платит налоги государству и оказывает ему поддержку.

Ольга, Москва: – Инвалидам по ряду заболеваний положена отдельная комната, однако встать на нее в очередь сейчас возможно, если на человека приходится менее 10 метров общей площади. Получается, что многие семьи не могут реализовать свои права на дополнительную комнату. Ведется ли какая-нибудь работа по изменению Жилищного кодекса?

Олег Смолин: – В Государственной Думе уже три года лежит принятый в первом чтении законопроект. Он должен, в частности, установить тот факт, что жилплощадь, при которой ставятся на очередь в регионах, не может быть ниже официально установленных на федеральном уровне норм – 18 квадратных метров, то есть нельзя опускать до 10 метров. Но тот проект Жилищного кодекса до конца Государственную Думу так и не прошел, не удается согласовать отдельные его положения с Администрацией Президента и Правительством. Без этого современная Дума ничего не принимает.

Алан, Тверь: – Когда, наконец, государство начнёт решать такую проблему, как обеспеченность инвалидов по зрению, особенно тотально слепых и слепых специалистов, компьютерами (ноутбуками) и мобильными телефонами (смартфонами), на которые возможно установить, как и на компьютер, говорящую программу?

Олег Смолин: – Уважаемые коллеги! Помимо того, что я вице-президент Всероссийского общества слепых, в Государственной Думе я еще и куратор Совета по электронному обучению и современным информационным технологиям при Комитете по образованию. Я об этом вспомнил, потому что в этом качестве хочу привести пример: во Франции государство ноутбуки выдает не только инвалидам по зрению, но вообще каждому студенту. В Южной Корее – каждому отстающему школьнику, и за один год подняли успеваемость отстающих школьников на 40%. Я стопроцентно поддерживаю это требование. Более того, мы неоднократно задавали такие вопросы российскому Правительству. Но пока единственное, чего удалось добиться – это вообще включения в перечень средств реабилитации, которые представляются за счет бюджета, средств для производства – говорящих книг, говорящих тонометров, термометров, средств коррекции слабовидения. Надо идти дальше. Пока пробить ситуацию не удается, но будем этим заниматься.

Татьяна, Саратов: – Если говорить о женщинах-инвалидах, то нужно говорить об ограничениях их права на материнство. Родить-то женщина-инвалид родит, а как потом жить и воспитывать ребенка на маленькую пенсию – ведь с трудоустройством женщин-инвалидов дела значительно хуже, чем с трудоустройством мужчин-инвалидов?

Евгений Гонтмахер: – Я могу только выразить недоумение в адрес нашей государственной политики. Потому что объявлено о том, что нам нужно повышать рождаемость. Действительно, женщина-инвалид имеет ровно такое же право родить ребенка, как и все остальные женщины. И, действительно, пенсия по инвалидности меньше, чем какие-либо источники существования. Поэтому, как мне кажется, если дальше развивать нашу программу по улучшению демографической ситуации, надо достраивать раздел именно по женщинам-инвалидам и по семьям инвалидов. Конечно же, самый лучший способ того, как решать проблему в такой семье – это когда люди работают. И если женщина, допустим, одна, – она работает, получает достойную заработную плату, и тогда все эти вопросы решаются. Поэтому, мне кажется, это следующий шаг в усовершенствовании нашей демографической политики.

Вера, Петрозаводск: – В законе о квотировании рабочих мест для инвалидов указано, что работодатели должны соблюдать квоту для приема инвалидов на предприятии. При несоблюдении этой квоты работодатель должен выплатить определенную сумму в бюджет. Вместе с тем в законодательстве отсутствует механизм взимания этой платы, нет контролирующих органов. Работодатель может быть наказан за не предоставление информации о размере квоты на своем предприятии. Применить же санкции за непринятие инвалидов на работу никто не может. Насколько сейчас разработан вопрос о принятии дополнительных подзаконных актов, регулирующих механизм соблюдения квот при трудоустройстве инвалидов?

Евгений Гонтмахер: – Это все последствия печально знаменитого 122-го закона, согласно которому фактически отменили платежи, которые делал работодатель, если он не выбирал квоту по трудоустройству инвалидов. Повысили лимит, что такое малое предприятие, с 30 до 100 человек, а мы же знаем прекрасно, что значительная часть инвалидов трудоустроена на очень небольших предприятиях. Получается так, что работодатель действительно может не выбирать эту квоту, формально они существуют, эти квоты, каждый регион устанавливает, но он за это не несет санкций. До принятия 122-го закона они платили определенный взнос, были специальные фонды во многих регионах, из которых как раз и создавали рабочие места для инвалидов. То есть была более-менее логичная, внятная система. Она была порушена 122-м законом. Я надеюсь, что сейчас усилиями Олега Смолина и его коллег это все хотя бы вернется на прежнее основание.

Олег Смолин: – Несколько лет назад Государственная Дума приняла в первом чтении закон Ленинградского Законодательного собрания о том, чтобы вернуть размер предприятий, которые участвуют в квотировании, до 50 человек, не до 30, как было, а до 50, и это уже большой шаг вперед, и, соответственно, четко прописать, что в случае, если по квоте не создаются рабочие места, средства перечисляются в специальный фонд для создания рабочих мест для инвалидов. К сожалению, закон так и висит в первом чтении. Нам говорят – вы можете обидеть малый бизнес. Я думаю, что государство намного больше обижает малый бизнес бесконечными проверками, поборами и всякими другими делами, которые требуют гораздо больших затрат, чем создать одно-два рабочих места для инвалидов.

Владимир, Томск: – Могут ли государственные органы оштрафовать родителей детей с инвалидностью, если ребенок по их вине не получает образование?

Евгений Гонтмахер: – У нас есть положение, исходящее из Конституции, что любой ребенок школьного возраста должен учиться. В том числе и дети с инвалидностью обязаны ходить в то или иное вид образовательное учреждение. Но, насколько я знаю, каких-либо конкретных санкций в отношении родителей, которые детей не водят в школу, нет ни в Уголовном кодексе, ни в Административном кодексе. А в Российской Федерации, по данным Министерства внутренних дел, 2 миллиона детей не ходят в школу. Среди них, наверняка, много детей-инвалидов. И это, конечно, большая проблема.

Олег Смолин: – Сколько у нас детей не ходят в школу, никто не знает. Министры образования регулярно говорят, что всего-навсего несколько тысяч. А вот Министерство внутренних дел однозначно говорит – порядка двух миллионов. А если сравнить количество детей определенного возраста и количество детей, посещающих образовательные учреждения, мы обнаружим разницу даже в 2,3 миллиона. В том числе порядка 200 тысяч детей-инвалидов. Но, я думаю, что, прежде всего, государство должно создавать условия для образования детей-инвалидов, а родители – помогать своему ребенку в этом.

Евгений, Волгоград: – Планируется ли разработка и распространение, для общественной дискуссии и лоббирования на местах, комплекса законопроектов, которые бы обеспечили исполнение норм конвенции ООН о правах инвалидов в Российской Федерации?

Олег Смолин: – Конечно, Конвенция по правам инвалидов потребует очень серьезных изменений в законодательство. Не дожидаясь, пока Конвенция будет ратифицирована, мы уже вносим законопроекты, которые должны привести наше законодательство в соответствие с будущей ратифицированной Конвенцией, потому что она отвечает требованиям инвалидов. Один из таких законопроектов – о социальной поддержке по группам инвалидности, а не по степеням утраты трудоспособности. Второй – об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья. Поэтому, как только Конвенция будет ратифицирована, мы внесем и другие законопроекты. А для начала нам бы продавить эти два. Обращайтесь ко всем вашим депутатам и требуйте, чтобы они голосовали за наши законопроекты.

Денис, Москва: – Что могут и должны сделать общественные организации, чтобы наконец-то ратифицировали конвенцию ООН о правах инвалидов?

Евгений Гонтмахер: – Конечно, вклад общественных организаций может быть очень большой. Поэтому сейчас они должны активно принимать участие в подготовке уже конкретных законопроектов и актов, которые помогают эту конвенцию реализовать. Создавать определенное информационное поле. И, фактически, лоббировать этот вопрос на всех возможных уровнях. Кстати, региональный уровень не менее важен, чем федеральный. На федеральном уровне примем, ратифицируем, а на региональном уровне часто местные чиновники до сих пор не понимают, а что это такое, что это за Конвенция, что это за люди с ограниченными возможностями и как нужно себя по отношению к ним вести. И как раз основным препятствием, как мне представляется, является даже не отсутствие денег – хотя, конечно, ратификация конвенции потребует значительных расходов, например, на то же инклюзивное образование, на новые программы по занятости… Главное препятствие в том, чтобы развернуть отношение общества, и не только чиновников, а всего общества к инвалидам, как к людям, которые являются такими же, как все остальные. Вот с этим делением на нормальных – не нормальных надо кончать. Все люди нормальные, у всех просто разные возможности. И вот это – самое главное.

Ссылка на полный текст он-лайн конференции:http://www.rian.ru/online/20081212/157100479.html